В субботу мы посетили пункт временного размещения беженцев в Энгельсском районе. Заранее заготовили детские подарки с отменным шоколадом, печеньем и конфетами: в ПВР прибыло 58 детей. Большинство прибывших семей – с Харьковской области. Прибыли в августе и сентябре, что говорит о том, что наше командование заранее планировало эвакуацию значительной части населения в Россию.
Отмечу: с марта месяца здесь находились беженцы с Луганской народной республики. Сейчас почти все они вернулись в родную республику. В последнюю поездку на Донбасс мы даже встретились с некоторыми из них. Чувствуют они себя спокойно и уверенно, несмотря на то, что до отдельных районов (Кировска, Стаханова, Алчевска, Сватово) вражеская артиллерия все еще достает. А вот беженцы второй волны, из Харьковщины – совсем другое дело. Только не подумайте, что это не «наши» люди. Наши, конечно же, чувствующие, что Россия – Родина-мать (один из беженцев так и выразил свое отношение). После долгих бесед обстановка стала проясняться. Появилось достаточно ясное представление, как ситуация последних лет повлияла на этих людей, как постоянный страх попасть в зубодробильную машину современной Украины меняет людей, их нравственность, их отношение к людям. Люди рассказывали нам об ужасных пытках, диком насилии в правоохранительных органах и стоящих над всем «Правым сектором», полком Азов, Айдар и другими нацистами, ставшими над государством и законом, превратившими нравственность и милосердие в пустую химеру.
Во время наших бесед случилось неожиданное: в кабинет вошла взволнованная пожилая женщина и потребовала удалить все фотографии с е ее участием, все аудио записи. В ее полных ужаса глазах застыл страх. Он без устали повторяла: «Вы не знаете, на что они (украинские нацисты и спецслужбы) способны; они всех найдут, всех моих родственников там, под Харьковом и всех убьют. А перед тем как убьют, будут пытать и мучить». Фотографии мы конечно же удалили, попытались успокоить, заверив, что ее имя нигде не будет упомянуто.
Сидящий рядом мужчины из Балаклеи и Казачьей Лопани (есть такой городок близ Харькова заметил: «Вот теперь почувствовали, что мы там пережили, сколько страху натерпелись! Не дай Бог никому! А с вами я разговариваю потому, что мы с женой и детьми решили не возвращаться на Харьковщину, где все мы родились и выросли и где сейчас стало жить просто невозможно, когда в любой момент ожидаешь, что кто кто-то из соседей, знакомых на тебя «настучит» и ты попадешь в пыточную. Вот и решили мы остаться в России, получить российское гражданство, избавиться от этого подлого страха…
О страхе мы говорили с другими беженцами. Большинство из них решили оставаться в России, не возвращаться на Родину, которая стала даже не мачехой, а чужим, разрушающим сознание новообразованием. Все, с кем мы побеседовали, люди добрые, отзывчивые, сердечные, рассказывали о своей русскости, о вере в Матушку-Россию. Всем им стало горько и обидно, что российские войска оставили отвоеванные у нацистов территории. Все они очень рады, что наши солдаты, уходя увозили с собой всех желающих. В оставленных нашими войсками районах Харьковской области осталось менее трети жителей, в основном пожилые люди, которые со страхом ждут зачисток, насилия и все же надеются выжить…
