Очередной посетитель нашей приемной уже собрался уходить. Наша Беседа с ним прошла на редкость спокойно: вопрос был простой и изначально насыщен оптимизмом. Год назад Анатолий Сергеевич Иванцов сидел на этом же месте расстроенный, разочарованный. А сегодня он сообщил, что получил наконец российское гражданство. Вместе с ним гражданство получили жена и две дочери школьного возраста.
Ему удалось устроиться на работу в Тюмень, где пообещали хорошую зарплату. Работать придется вахтовым методом. Проблема только в том, что по прежнему месту работы не выдали зарплату за последние три месяца (весьма скромную), и нет денег на дорогу. Да и семье надо кое-что на пропитание оставить. После моего звонка на мебельную фабрику, где трудился Анатолий, и долгого разговора с начальником производства удалось добиться гарантий выплаты зарплаты в течение трех дней.
Завершив разговор и услышав добрые вести Анатолий как-то расслабился, слега сполз со стула и оперся локтем на стол:
- А знаете, мне уже третью ночь снится родной городок Комсомольск в Кременчукском районе Полтавской области. (Четыре года назад его переименовали на самостийный лад, назвали «Горешние плавни»). Будто иду я по улице и здороваюсь со всеми встречными. Мы ведь там все друг друга знаем. И городок такой у нас чистый, спокойный. Сосед мой Федор Иванович, ему уже скоро на пенсию уходить, подходит и в глаза заглядывает, просит: «А возьми и меня с собой, в Тюмень». Ведь в прошлые годы ездили туда на вахту с ним вдвоем. Он и я – были лучшие бульдозеристы на нашем железорудном карьере. Всего семь лет назад мы с ним такие хорошие деньги там зарабатывали. Соседи завидовали...
Потом Анатолия прорвало. Он начал рассказывать как весь мир, в котором они жили на Полтаве, стал быстро разрушаться. После Майдана, зимой четырнадцатого года все думали, что все обойдется и уладится. Ведь в Комсомольске половина жителей украинцы, половина русские. И никого не волновал «русский вопрос» (Анатолий потом многократно повторял резонансное сочетание «русский вопрос». Может он и прав, именно так обозначая трагичную проблему на Украине) . Да и жена у Алексея, Полина – украинка.
Не обошлось. Врезалось кровавой полосой майданное побоище. Тогда, зимой 2014 года из Комсомольска в Киев отправилось три автобуса молодых ребят и девушек, поддержать действующего президента Януковича. В феврале автобусы рванули назад, но было поздно – в дороге их встретили бандеровцы. Били всех без исключения, долго и жестоко, заставляли глотать битое стекло - расколотые в крошку автобусные окна. Разгромленные автобусы добрались домой с двумя трупами. Еще двое скончались в городской больнице.
Все эти новости горожане «проглотили» с болью и тщательно скрываемой ненавистью. А потом началась война в Донбассе. Вместе с ней пришло тяжелое безнадежное бытие…
К концу весны появился новый крутой начальник военкомата. Началась мобилизация на АТО. Алексей чудом избежал мобилизации - за два месяца до поступления повестки он получил сложный перелом лодыжки.
Все мужчины призывного возраста «подались в бега» - стали исчезать из города. К лету карьер закрылся и тысячи жителей города остались без работы.
А потом в городе появились бандеровцы. Все как на подбор – крепкие, с жирными шеями, нахальным взглядом исподлобья. Одеты в новую камуфляжную униформу, в высокие берцы со шнуровкой. На носках ботинок – гнутые в полусферу металлические набалдашники.
Вместе с ними пришел СТРАХ, вязкий, липкий, удушающий. Анатолий заметил, как вечерами жена внезапно вставала, начинала нервно прохаживаться по комнате с пультом от телевизора, в состоянии транса нажимая на кнопки переключения каналов. Потом выключала экран и, обхватив голову руками, присаживалась в старое широкое кресло. В один из таких вечеров Полина поставила стул напротив дивана, на котором сидел Анатолий, села напротив и свистящим шепотом сказала:
- Все, Толя, пора уезжать. Куда угодно. Здесь для нас земли больше нет. Мы с тобой не бойцы, не революционеры. Бороться, протестовать, требовать, тем более воевать – это мы не сможем, это не наше. Мы с тобой, да детки наши – мирные люди и жить хотим по-человечески. Найди в России хоть сарайчик какой, как-нибудь проживем. Дозвонилась вчера до Саратова, там у меня брат двоюродный, Семен, может подсобит.
Так Анатолий попал в Саратов. Семен, брат Полины помогать отказался, сослался на скудость средств и занятость. И поняли Анатолий и Полина, что Россия-матушка сурова, не очень-то склонна принимать переселенцев. В те дни отчаявшийся мужчина попал в нашу приемную, где и получил установку на участие в программе переселения соотечественников. Получив российское гражданство, воспрял духом. Полина на радостях всплакнула.
А еще в день получения российского паспорта с Полтавщины дозвонился сосед, Федор Иванович.
Услышав новость, вздохнул глубоко:
– Счастливый ты Толя. А мне как теперь быть?
Анатолий представил, как по морщинистым щекам товарища бегут слезы. Вспомнил последнюю с ним встречу. Федор Иванович увел Анатолия на кухню, где рассказал, как его вызывали в местное отделение службы национальной безопасности и брали объяснительную за его телефонное высказывание о властях-взяточниках, предателях, о том, что в России куда как лучше. Взяв объяснительную, в СБУ предупредили, что в следующий раз его телефон и адрес передадут полтавским «правосекам». А у тех разговор короткий – забьют насмерть ногами, дубинками.
Анатолий увидел их в местной церкви, куда они с женой при шли причаститься. Он только приехал из России, заработал круглую сумму. Прибыл ночью, но заснуть не смог, что-то крутило внутри, угнетало. Разбудил жену пораньше и попросил пойти с ним в церковь – поблагодарить всех святых за помощь, за то, что смог зарабатывать в такую тяжелую пору и кормить детей. В церковь в конце службы и нагрянули бандеровцы.
Вошли как хозяева, грубо расталкивая молящихся. Подошли к священнику. Один из них, по всему видно - главный, сдвинул у священника шапку. схватил щепотью за волосы. Улыбнулся глумливо и что-то прошептал. Отчего священник вздрогнул и побледнел.
С этого дня родной город стал покрываться для него какой-то серой пылью, словно печальным предсмертным покрывалом…
Анатолий посмотрел куда-то в сторону и добавил.
Вы телевизору не верьте. Все, что показывают на Украине и про Украину – сплошной камуфляж. Страшно там. И никто никогда не скажет вам правду, потому что боятся – боятся бандеровцев, правосеков, боятся СБУ, боятся отключения газа, электричества, боятся в больницу идти, потому как там распоряжается «Доктор смерть», боятся потерять последнее. Думают об одном – куда уехать, где скрыться от напастей! Отдельным счастливчикам, как мне с семьей, удается прижиться в России, гражданство получить. Но таких мало. Один вопрос себе задаю: «Для чего живешь, Украина?»